Что ж печаль-то такая... и сон не идет. Смотрю через стекло и темень. Только круг на зеленой кроне от фонаря, только четыре окна как желтые звезды. Гул поезда. Прислушиваюсь. Хелависа тянет и тянет. Душу, песни, нервы, стихи.
Непокой. Невезение. Нехочуха вселенская. Аут. Пролетаю даже мимо собственного аутодафе.
Душно.
На душе - старые, тягучие русские плачи-песни. Как в шаль пеструю - в тоску смертную. По любви, по верности лебединой, по нежности кошачьей, по сладости сахарной. Долго-долго-долго-долго-долго тянется вздох.
И не надо плакать на ровном месте. Ни к чему и ни о чем.
Осталось только одно окно. Одна звезда. Желтая. Золотая... Давида, моя. Чтобы не было грустно одной, чтобы не было страшно одной, чтобы ночь такой темной не казалась.