[@Коломбина]

слегка под шафэ

хочу стихов

Моя любимая стихотворная солянка!

ПРИЗНАНИЕ



Я вас люблю, хоть и бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной

У ваших ног я признаюсь!

Мне не к лицу и не по летам...

Пора, пора мне быть умней!

Но узнаю по всем приметам

Болезнь любви в душе моей:

Без вас мне скучно,- я зеваю;

При вас мне грустно,- я терплю;

И, мочи нет, сказать желаю,

Мой ангел, как я вас люблю!

Когда я слышу из гостиной

Ваш легкий шаг, иль платья сум,

Иль голос девственный, невинный,

Я вдруг теряю весь свой ум.

Вы улыбнетесь - мне отрада;

Вы отвернетесь - мне тоска;

За день мучения - награда

Мне ваша бледная рука.

Когда за пяльцами прилежно

Сидите вы, склонясь небрежно,

Глаза и кудри опустя,-

Я в умиленьи, молча, нежно

Любуюсь вами, как дитя!..

Сказать ли вам мое несчастье,

Мою ревнивую печаль,

Когда гулять, порой в ненастье,

Вы собираетеся в даль?

И ваши слезы в одиночку,

И речи в уголку вдвоем,

И путешествия в Опочку,

И фортепьяно вечерком?..

Алина! сжальтесь надо мною.

Не смею требовать любви.

Быть может, за грехи мои,

Мой ангел, я любви не стою!

Но притворитесь! Этот взгляд

Все может выразить так чудно!

Ах, обмануть меня не трудно!...

Я сам обманываться рад!





Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя...

Не потому, чтоб я Ее любил,

А потому, что я томлюсь с другими.



И если мне сомненье тяжело,

Я у Нее одной ищу ответа,

Не потому, что от Нее светло,

А потому, что с Ней не надо света.



УВЕРТЮРА



Колье принцессы - аккорды лиры,

Венки созвездий и ленты лье.

А мы, эстеты, мы - ювелиры,

Мы ювелиры таких колье.



Колье принцессы - небес палаццо,

Насмешка, горечь, любовь, грехи,

Гримаса боли в глазах паяца...

Колье принцессы - мои стихи.



Колье принцессы, колье принцессы...

Но кто принцесса, но кто же та -

Кому все гимны, кому все мессы?

Моя принцесса - Триумф-Мечта!





Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому, что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ.



Потому, что я с севера, что ли,

Что луна там огромней в сто раз,

Как бы ни был красив Шираз,

Он не лучше рязанских раздолий.

Потому, что я с севера, что ли.



Я готов рассказать тебе поле,

Эти волосы взял я у ржи,

Если хочешь, на палец вяжи -

Я нисколько не чувствую боли.

Я готов рассказать тебе поле.



Про волнистую рожь при луне

По кудрям ты моим догадайся.

Дорогая, шути, улыбайся,

Не буди только память во мне

Про волнистую рожь при луне.



Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне...

Шаганэ ты моя, Шаганэ.





Я окружен огнем кольцеобразным,

Он близится, я к смерти присужден,—

За то, что я родился безобразным,

За то, что я зловещий скорпион.



Мои враги глядят со всех сторон,

Кошмаром роковым и неотвязным,—

Нет выхода, я смертью окружен,

Я пламенем стеснен многообразным.



Но вот, хоть все ужасней для меня

Дыханья неотступного огня,

Одним порывом полон я, безбольным.



Я гибну. Пусть. Я вызов шлю судьбе.

Я смерть свою нашел в самом себе.

Я гибну скорпионом — гордым, вольным.





Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король.



Вечер осенний был душен и ал,

Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:



«Знаешь, с охоты его принесли,

Тело у старого дуба нашли.



Жаль королеву. Такой молодой!..

За ночь одну она стала седой».



Трубку свою на камине нашел

И на работу ночную ушел.



Дочку мою я сейчас разбужу,

В серые глазки ее погляжу.



А за окном шелестят тополя:

«Нет на земле твоего короля...»





За одиночество, за ночь,

Простертую во днях,

За то, что ты не смог помочь,

За то, что я лишь прах,

За то, что ты не смог любить,

За грохот пустоты...

Довольно! Этому не быть.

За все ответишь ты.



Ты мне являлся по ночам,

Мгновенно озарив.

Ты был началом всех начал,

Звучаньем первых рифм.

Являлся, чтоб дрожала мгла

Световращеньем строф,

Чтоб насмерть я изнемогла

От щедрости даров.



Ты был безгласен, и незрим,

И полон тайных сил,

Как темнокрылый Серафим,

Что Бога оскорбил.

Ты кровь мою наполнил тьмой,

Гуденьем диких сфер,

Любовью (ты был только мой!),

Любовью свыше мер.



Ты позабыл меня давно,

Но я тебя найду.

Не знаю где. Не знаю. Но

В полуночном бреду

Возможно все...

По склонам скал

Наверх (а эхо - вниз).

Ты здесь, наверно, тосковал -

Здесь мрак плотней навис,

Здесь бесноватых молний пляс,

И треск сухих комет,

И близость беззакатных глаз,

Дающих тьму и свет.

Ты близок. Путь смертельных круч

Окончен. Вперебой

Толкутся звезды. Залежь туч.

И бредится тобой.

Ты здесь. Но звездная стена

Увидеть не дает.

Я прошибаю брешь. Она

Надтреснута, и вот

Я в брызгах радости, в лучах,

В лохмотьях темноты,

И, распростертая во прах,

Смотреть не смею: Ты!

Клубится мгла твоих волос,

И мрачен мрамор лба.

Твои глаза - предвестье гроз,

Мой рок, моя судьба...

Глаза!- Разросшаяся ночь,

Хранилище зарниц...

Ветрищу двигаться невмочь

Сквозь душный шум ресниц.

За одиночество... Не верь!

О, мне ли мстить - зови...

Иду, мой демон,- в счастье, в смерть

В предел земной любви.





Никого не будет в доме,

Кроме сумерек. Один

Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин.



Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк маховой,

Только крыши, снег и, кроме

Крыш и снега,— никого.



И опять зачертит иней,

И опять завертит мной

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной,



И опять кольнут доныне

Неотпущенной виной,

И окно по крестовине

Сдавит голод дровяной.



Но нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь.

Тишину шагами меря,

Ты, как будущность, войдешь.



Ты появишься у двери

В чем-то белом, без причуд,

В чем-то впрямь из тех материй,

Из которых хлопья шьют.





Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж...

Королева играла - в башне замка - Шопена,

И, внимая Шопену, полюбил ее паж.



Было все очень просто, было все очень мило:

Королева просила перерезать гранат,

И дала половину, и пажа истомила,

И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.



А потом отдавалась, отдавалась грозово,

До восхода рабыней проспала госпожа...

Это было у моря, где волна бирюзова,

Где ажурная пена и соната пажа





Чья походка, как шелест дремотной травы на заре?

Зирэ.

Кто скрывает смущенье и смех в пестротканой чадре?

Зирэ.

Кто сверкает глазами, как хитрая змейка в норе?

Зирэ.

Кто тихонько поёт, проносясь вдоль перил во дворе?

Зирэ.

Кто нежнее вечернего шума в вишнёвом шатре?

Зирэ.

Кто свежее снегов на далёкой лиловой горе?

Зирэ.

Кто стройнее фелуки в дрожащем ночном серебре?

Зирэ.

Чье я имя вчера вырезал на гранатной коре?

Зирэ.

И к кому, уезжая, смутясь, обернусь на заре?

К Зирэ!





Я только девочка. Мой долг

До брачного венца

Не забывать, что всюду - волк

И помнить: я - овца.



Мечтать о замке золотом,

Качать, кружить, трясти

Сначала куклу, а потом

Не куклу, а почти.



В моей руке не быть мечу,

Не зазвенеть струне.

Я только девочка,- молчу.

Ах, если бы и мне



Взглянув на звезды знать, что там

И мне звезда зажглась

И улыбаться всем глазам,

Не опуская глаз!





Дикая кошка - армянская речь -

Мучит меня и царапает ухо.

Хоть на постели горбатой прилечь:

О, лихорадка, о, злая моруха!



Падают вниз с потолка светляки,

Ползают мухи по липкой простыне,

И маршируют повзводно полки

Птиц голенастых по желтой равнине.



Страшен чиновник - лицо как тюфяк,

Нету его ни жалчей, ни нелепей.

Командированный - мать твою так! -

Без подорожной в армянские степи.



Пропадом ты пропади, говорят,

Сгинь ты навек, чтоб ни слуху, ни духу, -

Старый повытчик, награбив деньжат,

Бывший гвардеец, замыв оплеуху.



Грянет ли в двери знакомое: - Ба!

Ты ли, дружище, - какая издевка!

Долго ль еще нам ходить по гроба,

Как по грибы деревенская девка?..



Были мы люди, а стали людье%,

И суждено - по какому разряду? -

Нам роковое в груди колотье

Да эрзерумская кисть винограду.





Под травой уснула мостовая,

Над Невой разрушенный гранит...

Я вернулась, я пришла живая,

Только поздно, — город мой убит.



Надругались, очи ослепили,

Чтоб не видел солнца и небес,

И лежит, замученный, в могиле...

Я молилась, чтобы он воскрес.



Чтобы все убитые воскресли!

Бог — Господь, Отец бесплотных сил,

Ты караешь грешников, но если б

Ты мой город мертвый воскресил!



Он Тобою удостоен славы

От убийц кончину восприять, —

Но ужель его врагов лукавых

Не осилит ангельская рать?



И тогда, на зареве заката,

Увидала я на краткий миг,

Как на мост взошел с мечом подъятым

Михаил Архистратиг!





Далеко не конец. Просто работать пора